Ну поскольку работы в январе у меня мало, но сидеть на ней все же иногда нужно, продолжу свои воспоминания о великом воине Омарбекове. Поставил в глухой тупик сержантов Омарбеков и своим поведением в столовой – он жрал все! Именно жрал! Те кто служил помнят, что первые пару дней армейская пища новобранцев мягко говоря не вдохновляет, а пища в Десне была самым худшим отстоем из того что я ел в украинской армии (а мне потом пришлось потом помотаться по разным частям, могу сравнивать). Но Омарбеков подметал с одинаковым энтузиазмом «борщ» из капусты, капусту из капусты, кашу горохово-пшенную, которой можно было смело замазывать окна на зиму, ну и любую другую вонючую бурду, причем если бы только свою порцию! Он собирал объедки, сливал все в одну посуду (не важно первое или второе) и жрал! И это в Десне, где за вынесенный из столовой кусок хлеба тебе этот хлеб зашивали в кармане! Омарбеков в первый же день вынес две нарезанные буханки чернухи, от которой у всех была дикая изжога. Сержанты заставили его распихать этот хлеб по карманам «афганки» и зашить. Пустых карманов у Омарбекова не осталось. О состоянии зашитых карманов Омарбекову нужно было три раза в день докладывать сержанту. Утром Омарбеков радостно доложил: «Караманы распорол, хлеб скушал!». Тоесть он совершил еще один наказуемый проступок – жрал ночью под одеялом! Тут надо сказать, что Десна была всегда любимой учебкой министра обороны «нэзалэжной», а потому часто и густо приезжали репортеры, сам министр со свитой, отсюда и покраска плаца и травы, привязывание листьев и другие действия, не подвластные обычному разуму. По этой же причине сержанты (а они же дембеля) не практиковали рукоприкладство – отпизженный мог выбежать к репортерам с криком меня здесь бьют! И разорвав тельняшку продемонстрировать синяки. Потому задрачивали уставным путем – упал-отжался, строевая на плацу, полоса препятствий в полном комплекте химзащиты (кто бегал в противогазе поймет), могли назначить дневальным – адова вещь в Десне, наряд по столовой – можете себе представить наряд по столовой в дивизии? Были средства у сержантов – не зря из Десны в месяц сбегало примерно 9-10 человек (впрочем их всех ловили). Но вот беда – против неунывающего Омарбекова все эти средства были бессильны! Он мог часами радостно маршировать по плацу путая все команды и не уставал, отжимался сколько мог (а это не много), а потом лежал на пузе и слушал брызгающего слюной сержанта, радостно напевая чистил зубной щеткой унитаз, а в наряде по столовой так обожрался объедков, что его увели в медпункт и ставили пару десятков клизм. Забег же через полосу препятствий в химзащите Омарбеков очень быстро завершил, кончив к херам и противогаз и сам комплект как только нырнул в крытый окоп. Чем он это все так быстро порвал хер его знает, так же непонятно специально или нет, но тут уже сержантам попало от прапора – такой комплект можно недешево продать рыбакам! Конечно Омарбекова все же били – но это надо было видеть! От легкого поджопника Омарбеков падал, бился в конвульсиях, а орал так, что сбегались все! Но один раз Омарбекова все же отмутузили серьезно. Поскольку из нас готовили «разведывательную элиту украинской армии», а готовили еще по методичкам СССР, то нас учили обращаться со всеми видами оружия, включая такую серьезную вещь как пушка 2-А-42. Эта 30 мм пушка в нашем случае была установлена на БМП-2. Темп стрельбы у этой пушки переменный, можно одиночными, можно малым темпом стрельбы и наконец большим темпом (че то около 980 выстрелов в минуту, не помню уже, погуглите кому интересно). Надо сказать, что при стрельбе из автомата, винтовки и пулемета каких-либо проблем с Омарбековым не возникло, он даже неплохо отстрелялся из винтовки, может быть он бы из автомата и пулемета тоже не плохо бы отстрелялся, если бы ему кто то смог бы вдолбить что такое «короткая очередь». Ну тут он был не одинок, так что глобально не выделился на общем фоне и его допустили к стрельбе из БМП-2. Пять машин выстроили на рубеже, меня с биноклем загнали на стационарную вышку, там же был лично командир батальона, который по рации связывался с каждой машиной и запрашивал готовность. Выглядело это так: «Рядовой Иванов! Что видите в прицеле?» - на что Иванов бодро докладывал: «Вижу мишень, помехи для стрельбы отсутствуют!» Ну и опросив всех комбат давал команду «Огонь!». Тут надо объяснить тем, что ни разу не сидел в БМП-2 – управляется эта спаренная с пулеметом пушка эдаким штурвалом, который называют «чебурашка» - две ручки поворот которых двигает башню вокруг оси и по вертикале пушку, при чем резво так двигает, сверху на ручках кнопки, которые нажимаются большими пальцами – правая пушка, левая пулемет, если правильно помню… Кнопки очень легко нажимаются, ну и перед тобой, соответственно, прорезиненные окуляры прицела, где ты видишь сектор стрельбы. И вот стою я на вышке, любуюсь природой, а за моей спиной в стеклянной будке комбат спрашивает: «Рядовой Омарбеков! Что видите в прицеле?» - и тут я слышу в динамике радостный голос Омарбекова: «Вишка вижу! Вас вижу товарищ комбат!». Надо сказать что вот тогда и был поставлен никем не зафиксированный рекорд скоростного спуска с 20 метровой вышки. Поставлен рекорд был мной, но комбат занял почетное второе место – просто ему надо было сначала проорать в рацию: «Замри Омарбеков! Ничего, сука, руками не трогай!!!». И если я спрыгнув с последнего пролета, минуя лестницу, тихонько залег на травке, то героический комбат побежал к БМП, вынул оттуда Омарбекова и долго пиздил ногами. Визгу было, как 100 свиней резали, но потом комбат попал сапогом в голову и Омарбеков умолк… Как ни странно, но через пару недель Омарбеков был снова в строю! Выгнали из больницы, куда его изначально положили на месяц с диагнозом «упал с вышки и долго катился по ступенькам»….
